Неточные совпадения
И все-таки он был поражен, даже растерялся, когда, шагая в поредевшем хвосте толпы, вышел на Дворцовую площадь и увидал, что люди впереди его становятся карликами. Не сразу можно было понять, что они падают на колени, падали они так быстро, как будто невидимая сила подламывала им ноги. Чем дальше по направлению к шоколадной массе дворца, тем более мелкими казались обнаженные головы людей; площадь была вымощена ими, и в
хмурое, зимнее
небо возносился тысячеголосый рев...
В 8 часов вечера дождь перестал, хотя
небо было по-прежнему
хмурое. До полуночи вызвался караулить Дерсу. Он надел унты, подправил костер и, став спиной к огню, стал что-то по-своему громко кричать в лес.
Погода все эти дни стояла
хмурая; несколько раз начинал моросить дождь; отдаленные горы были задернуты не то туманом, не то какою-то мглою. По
небу, покрытому тучами, на восточном горизонте протянулись светлые полосы, и это давало надежду, что погода разгуляется.
С утра погода стояла
хмурая;
небо было: туман или тучи. Один раз сквозь них прорвался было солнечный луч, скользнул по воде, словно прожектором, осветил сопку на берегу и скрылся опять в облаках. Вслед за тем пошел мелкий снег. Опасаясь пурги, я хотел было остаться дома, но просвет на западе и движение туч к юго-востоку служили гарантией, что погода разгуляется. Дерсу тоже так думал, и мы бодро пошли вперед. Часа через 2 снег перестал идти, мгла рассеялась, и день выдался на славу — теплый и тихий.
В ночь с 25 на 26 июня шел сильный дождь, который прекратился только к рассвету. Утром
небо было
хмурое; тяжелые дождевые тучи низко ползли над землей и, как саваном, окутывали вершины гор. Надо было ждать дождя снова.
Приближались сумерки. Болото приняло одну общую желто-бурую окраску и имело теперь безжизненный и пустынный вид. Горы спускались в синюю дымку вечернего тумана и казались
хмурыми. По мере того как становилось темнее, ярче разгоралось на
небе зарево лесного пожара. Прошел час, другой, а Дерсу не возвращался. Я начал беспокоиться.
После полудня погода стала заметно портиться. На
небе появились тучи. Они низко бежали над землей и задевали за вершины гор. Картина сразу переменилась: долина приняла
хмурый вид. Скалы, которые были так красивы при солнечном освещении, теперь казались угрюмыми; вода в реке потемнела. Я знал, что это значит, велел ставить палатки и готовить побольше дров на ночь.
В темном
небе, в посиневшем воздухе,
хмурых горах и в черной, как деготь, воде чувствовалось напряжение, которое чем-то должно было разрядиться.
Облака застилали
небо туманною пеленою; оно было такое дождливое,
хмурое, грустное.
Было шесть часов ненастного августовского утра. По стеклам сбегали зигзагами капли дождя. В окна виднелось
хмурое серое
небо и желтая чахлая зелень акаций. Казалось, что однообразно-резкие звуки трубы еще сильнее и неприятнее заставляют чувствовать холод и тоску этого утра.
Великий грех!.. Но чем теплее кровь,
Тем раньше зреют в сердце беспокойном
Все чувства — злоба, гордость и любовь,
Как дерева под
небом юга знойным.
Шалун мой
хмурил маленькую бровь,
Встречаясь с нежным папенькой; от взгляда
Он вздрагивал, как будто б капля яда
Лилась по жилам. Это, может быть,
Смешно, — что ж делать! — он не мог любить,
Как любят все гостиные собачки
За лакомства, побои и подачки.
Так в ясный летний день по
небу пробежит лёгкий обрывок облака и скроется, растаяв в лучах солнца… но вот ещё один… ещё… ещё… и
хмурая грозовая туча, насупясь и глухо ворча, медленно ползёт над землёй.
Хмурая ночь окутала всю степь тяжёлым мраком, и в
небе неподвижно стояли ещё серые облака. В одном месте их было белесоватое, странное пятно — это луна хотела пробиться сквозь тучи и не могла. Приехали к плотине.
Остальные смотрели на него так же равнодушно и вяло, не выражая ни одобрения, ни порицания, и чем-то беспросветно тоскливым веяло от этого странного веселья под
хмурым осенним
небом среди покосившихся домишек.
И офицеров, и еще более матросов тянуло домой, туда, на далекий Север, где и холодно и неприветно, уныло и непривольно, где нет ни ослепительно жгучего южного солнца, ни высокого бирюзового
неба, ни волшебной тропической растительности, ни диковинных плодов, но где все — и
хмурая природа, и люди, и даже чернота покосившихся изб, с их убожеством — кровное, близкое, неразрывно связывающее с раннего детства с родиной, языком, привычками, воспитанием, и где, кроме того, живут и особенно милые и любимые люди.
С юго-запада тянулись
хмурые тучи, но уже кое-где между ними были просветы и сквозь них проглядывало голубое
небо. Оно казалось таким ясным и синим, словно его вымыли к празднику. Запорошенные снегом деревья, камни, пни, бурелом и молодые елочки покрылись белыми пушистыми капюшонами. На сухостойной лиственице сидела ворона. Она каркала, кивая в такт головою, и неизвестно, приветствовала ли она восходящее солнце или смеялась над нашей неудачей.
Стояла холодная погода: земля основательно промерзла, а снегу еще не было. Пасмурное
небо,
хмурые посиневшие горы вдали, деревья, лишенные листвы, и буро-желтая засохшая трава — все вместе имело унылый вид и нагоняло тоску.
Андрей Иванович, в ожидании Александры Михайловны, угрюмо лежал на кровати. Он уж и сам теперь не надеялся на успех. Был
хмурый мартовский день, в комнате стоял полумрак; по низкому
небу непрерывно двигались мутные тени, и трудно было определить, тучи ли это или дым. Сырой, тяжелый туман, казалось, полз в комнату сквозь запертое наглухо окно, сквозь стены, отовсюду. Он давил грудь и мешал дышать. Было тоскливо.
Уже светало. Млечный путь бледнел и мало-помалу таял, как снег, теряя свои очертания.
Небо становилось
хмурым и мутным, когда не разберешь, чисто оно или покрыто сплошь облаками, и только по ясной, глянцевитой полосе на востоке и по кое-где уцелевшим звездам поймешь, в чем дело.
Знойно летнее
небо; облака порохового дыма клубятся по нем и
хмурят его, будто раскаленное от гнева.